Глава вторая «ЕСТЬ ЗНАМЕНИТАЯ СТОЛИЦА...»

<Вернуться к содержанию>

Туда, туда, к Петрову граду
Я полетел бы: мне мила
Страна, где первую награду
Мне муза пылкая дала...
«Элегия». 1823

Санкт-Петербург. Город на Неве, построенный Петром I, по внешнему облику самый европейский из городов России, вошел в жизнь поэта неповторимой страницей. В северной столице Языков обрел свое второе рождение: здесь в 1819 году впервые были опубликованы стихи 15-летнего поэта. С Петербургом связано и первое его литературное признание - сонет А. А. Дельвига «Н. М. Языкову» (публикация 1823 г.). И стихи Языкова, и посвященный ему сонет Дельвига опубликованы Вольным обществом любителей российской словесности, существовавшим в Петербурге с 1816 по 1825 год.

Первое опубликованное стихотворение Языкова посвящено учившемуся вместе с ним Александру Ивановичу Кулибину (1800-1837), сыну известного механика-самоучки. Это раннее стихотворение интересно тем, что в нем раскрылись вкусы юного поэта, испытавшего влияние оссианизмалЛЗ «Послании...» назван его любимый поэт - легендарный Оссиан. Культ Оссиана был характерен для литературной России тех дней благодаря «Поэмам Оссиана» Джеймса Макферсона.

Какой огонь тогда блистал В душе моей обвороженной, Когда я звучный глас внимал, Твой глас, о бард священный, Краса певцов, великий Оссиан!

Вот мир чувств юного питомца муз. А между тем определен был Николай Языков в военное училище - Горный кадетский корпус, выпускавший «горных инженеров» (в то время офицеров, а не штатских). Сохранился выписанный поэту «Аттестат. Воспитывавшемуся в Горном Кадетском корпусе пансионером Николаю Языкову в том, что он по представленному при определении его в Корпус свидетельству есть из дворян, сын гвардии прапорщика... Определен в Горный Кадетский корпус полупансионером 9 октября 1814 года».

«Заведение требовало математических наук. К ним Языков не имел охоты. Но необыкновенная память и дар соображения изумляли всегда учителей Языкова, когда приходили экзамены»\|Ш е в ы р ё в Ст. Николай Михайлович Языков. - «Московский городской листок», 1847, № 6-7).

Истинное призвание поэта распознал преподававший кадетам русскую словесность Алексей Дмитриевич Марков. Он «лелеял первые полеты Едва проснувшейся мечты», - писал Языков.

О! мне ль забыть тебя! Как сына, . Любил ты отрока меня; _S Ты предузнал, кто буду я И что прекрасного судьбина Мне даст на подвиг бытия! ~ «Памяти А. Д. Маркова». 1828

Духовный портрет этого деятеля русского просвещения начала XIX века остался навек запечатленным в стихах его ученика. Некоторые строфы прочитываются как предельно сконцентрированная повесть о жизни одного из «бедных людей»УТакие повести потом войдут в русскую литературу. Но это потом. У Языкова же обозначена тема, легкими штрихами намечен сам тип:

Так жизнь пленительным волненьем

В тебе кипела молодом;

Так ты блистал своим умом,

И самобытным просвещеньем,

И поэтическим огнем.

Цепями нужд обремененный,

Без друга, в горе и слезах

Погиб ты...

При чужих водах

Лежит, безгласный и забвенный,

Многострадальческий твой прах.

Занятия поэзией?

Иногда они заключались в том, что А Д Марков предлагал переписать стихи Ломоносова и Державина Но даже эта скромная поэтическая школа могла вдохновить Языкова, пленявшегося их мужественным стихом. В Петербурге поэзия стала для него главным делом  жизни.  Но  это  были  пока  только  годы  учебы.

Учебный аттестат пансионера Языкова зоссоздает атмосферу классов того времени, где не было узкой специализации, а давались хорошее воспитание и широкие, разнообразные познания.

Итак, одиннадцати лет, приехав из Симбирска в Петербург, Языков «поступил в низшие классы, потом, переходя в средние, обучался в оных с успехами,- читаем в аттестате. - Очень хорошими - поэзии, французскому языку, российской и всеобщей истории, ботанике, географии, физике, химии, фортификации и архитектуре; довольно хорошими - статистике, частному римскому и российскому праву, логике, риторике и минералогии; средственными - высшей математике, немецкому языку и Закону Божию; также обучался рисованию и танцеванию».

Поэзия на первом месте. С успехами «средственными» - высшая математика и немецкий язык (которым потом овладел в совершенстве, учась в немецком университете). Подтверждается это и М. И. Семевским, опубликовавшим биографические заметки о поэте в 70-х годах прошлого века: ссылаясь на дерптского друга поэта А. Н. Вульфа, он говорил, что Языков прекрасно владел немецким языком. Что же касается высшей математики, то отнюдь не у всех поэтов бывали блестящие успехи в сей науке.

В эти годы над Россией поднимались звезды двух гениев поэтов. Период шестилетнего пребывания Николая Языкова в петербургских Горном (с 1814 по 1819 г.) и Инженерном (с 1819 по 1820 г.) корпусах как по времени, так и по месту был близок шестилетнему же пребыванию в Царскосельском лицее юного Пушкина (с 1811 по 1817 г.). Сродни и отношение юных поэтов к точным наукам.

Итак, в 1819 году были опубликованы первые поэтические опыты Языкова. И в этом же году поэт принял решение уйти из военного корпуса, не держать заключительного экзамена, который дал бы ему «экзаменационное удостоверение», то есть, говоря нашим языком, дал бы диплом горного инженера. То обстоятельство, что «пансионер Николай Языков» не может служить горным инженером, было специально оговорено в выданном ему аттестате: «...предположенного курса обучения не окончил, а потому и не имеет права воспользоваться высочайше дарованными ныне сему корпусу преимуществами. Во время пребывания его в Корпусе был поведения хорошего. Ныне же по прошению из оного корпуса уволен, в свидетельство чего и дан ему, Языкову, сей аттестат... С.-Петербург, август 21-го дня 1819 г.»

Но юный поэт все же не покидает литературной столицы - Петербурга. Через неделю аттестат Горного корпуса был представлен для продолжения учения. Вот как выглядели последующие документы об образовании:

«Получено августа 28-го 1819 г.

Его Превосходительству господину генерал-майору и кавалеру, Директору Института Корпуса Инженеров Путей Сообщения Сеноверу:

От дворянина, сына гвардии прапорщика Языкова прошение... Желаю вступить в число воспитанников!...

Руку приложил Николай Языков».

Первая резолюция: «Сверх комплекта [принят] 28 августа 1819 года [...]».

И последующая лаконичная резолюция, помеченная 1820 годом: «Выключен за нехождение в Институт». (Архив Института инженеров путей сообщения императора Александра I.)

Так окончательно выяснилось, что точные науки чужды духовным устремлениям юного поэта. Но несмотря на «средственные» успехи в математике, аттестат об образовании, полученный в Горном кадетском корпусе, позволил Языкову впоследствии без экзамена поступить в Дерптский университет.

Круг знакомых Языкова в Петербурге, интересы юного поэта, безусловно, оказывали влияние на его творчество и в ранние, и в последующие годы. Одно время трое братьев Языковых жили в Петербурге. Дом их «был постоянно оживлен множеством гостей, сходившихся в свободные часы проводить время в непринужденной дружеской беседе, в спорах о литературе, искусстве, в забавах и шутках», - пишет биограф Гоголя и Языкова В. Шёнрок. (Ш ё н р о к В. Николай Михайлович Языков. - «Вестник Европы», 1897, № 11, с. 137.)

Друг и дальний родственник Языковых дипломат Д. Н. Свербеев оставил несколько заметок, которые восстанавливают перед нами (в свойственной Свербееву шутливой манере) черты домашнего быта братьев Языковых, их развлечений, прогулок и даже того чисто внешнего." впечатления, которое они производили на окружающих. Так, о лете 1818 года Свербеев пишет: «Другою на целые сутки прогулкою была поездка наша с Никольскими, Языковыми... на Петергофский праздник в день именин императрицы Марии Феодоровны, т. е. 22 июля... меньшой, Николай, начинал .в это время быть известным своею бойкою разгульною поэзией... В 1823 году... был он в Дерптском университете, и я видел его тогда у братьев в вакансии перед Новым годом и Пасхой. Все трое были очень красивы собою».

Некоторое представление о жизни поэта в Петербурге до переселения в Дерпт дает замечание В. Шёнрока о том, что все мысли поэта были прикованы к театру и «любимым его времяпровождением было посещение знакомых домов и радушный прием гостей у себя, но он пока не успел отвыкнуть от семейного режима и его совсем не тянуло тогда к пирушкам и вакханалиям»; увлекающаяся душ? его была исполнена благоговения к корифеям сцены Каратыгину и Семеновой.

В Петербурге юный поэт часто посещал и книжную лавку Оленина, где завязывались литературные знакомства. Позднее Слёнин пересылал Языкову нужные ему книги в Дерпт («Я уже получил от Оленина „Бахчисарайский Фонтан"...» и т. д.).

Петербургские знакомства Языкова завязывались в вольнолюбивой среде. Говорят, что «идеи носятся в воздухе», и, конечно, атмосфера петербургской жизни повлияла на формирование взглядов юного поэта.

Вольное общество любителей российской словесности, поощрившее поэтический талант юного Языкова, как раз с 1819 года, когда в «Трудах» Общества были опубликованы его стихи, становится тесно связанным с будущими деятелями декабристского движения. Известный деятель Союза Благоденствия Ф. Н. Глинка («тайный Глинка», как назвал его Языков позднее, в стихотворении 1825 года «А. Н. Вуль-фу») в это время возглавлял Вольное общество любителей российской словесности; вместе с ним вдохновителями Общества были будущие декабристы К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, братья Николай и Александр Бестужевы, причем Александр Бестужев учился, как и Языков, в Горном корпусе. В члены Вольного общества любителей российской словесности был принят и А. С. Грибоедов. Значение Общества, его влияние на умы особенно усилилось после роспуска в 1821 году Союза Благоденствия. Известно, что Общество имело свой устав, располагало обширной библиотекой; его считали литературным центром декабристского движения.

Влияние идей декабризма, столь сильных в северной столице России, сказалось на творчестве Языкова и в более поздние годы. В 1824 году, а также в год восстания декабристов (в январе и летом 1825 г.) Языков приезжал из Дерпта и бывал в Петербурге у брата. Возможно, к этому времени относится его сближение с одним из руководителей Северного общества - поэтом Кондратием Федоровичем Рылеевым (1795-1826), рекомендовавшим Языкова в конце 1824 года в члены Вольного общества любителей российской словесности. Свободолюбивый поэт сотрудничал в рылеевских альманахах. Живя в Дерпте, он следил за декабристской прессой («„Полярная Звезда" мне очень понравилась...» - письмо А. М. Языкову из Дерпта от 10.1.1823).

Вопросы истории, науки, искусства на заседаниях Вольного общества любителей российской словесности рассматривались в гражданском, патриотическом духе. Членов общества привлекали образы героев национально-освободительной борьбы. Подвиги прошлого должны были вдохновлять потомков героического народа.[Позднее, в 1823- 1825 годах, живя в Дерпте, Языков и сам пишет в духе декабристских идеалов: «Песнь барда во время владычества татар в России», «Баян к русскому воину», «Евпатий», «Новгородская песнь 1-я. 1170 г.» В этих произведениях сказалось влияние декабристской идеологии с ее интересом к историко-патриотической тематике, к народной поэзии.

На заседаниях Общества любителей российской словесности читались стихи Рылеева. В его «Думах» и «Война-ровском» Языков находил места восхитительные.

Из Дерпта Языков послал в «Полярную Звезду» Бестужева и Рылеева свое стихотворение «Родина». И не случайно это раннее патриотическое стихотворение было опубликовано в литературном альманахе декабристской ориентации. Языкову были близки литературно-философские взгляды декабристов, их идеи народности и национальной самобытности. Вот как провозглашал эти идеи В. К. Кюхельбекер: «...да будет Святая Русь не только в гражданском, но и в нравственном мире первою державою во Вселенной! Вера праотцев, нравы отечественные, летописи, песни и сказания народные - лучшие, чистейшие, вернейшие источники для нашей словесности».

В Петербурге состоялись многие литературные встречи и завязались знакомства с литераторами. Так, до отъезда в Дерпт состоялось знакомство с А. А. Дельвигом, в июне 1824 года - с Евгением Абрамовичем Боратынским (1800-1844). В Петербурге же произошли встречи с  Рылеевым,  Илличевским,  Грибоедовым, А.  Одоевским.

В 1823 году, когда Языков уже учился в Дерпте, в журнале Вольного общества любителей российской словесности «Соревнователь просвещения и благотворения» (1818-1825) был опубликован посвященный Языкову сонет Дельвига, пророчившего «младому возвышенному певцу» дорогу «к парнасским высотам» - так же, как некогда Пушкину («...первый я его услышал пенье») и Боратынскому («Певца пиров я с Музой подружил...»). Как считают литературоведы, этот сонет является начальной датой литературного признания Языкова.

Младой певец, дорогою прекрасной

Тебе идти к парнасским высотам,

Тебе венок (поверь моим словам)

Плетет Амур с Каменой сладкогласной.

От ранних лет я пламень не напрасный

Храню в душе, благодаря богам,

Я им влеком к возвышенным певцам

С какою-то любовию пристрастной.

Я Пушкина младенцем полюбил,

С ним разделял и грусть и наслажденье,

И первый я его услышал пенье

И за себя богов благословил,

Певца пиров я с Музой подружил

И славой их горжусь в вознагражденье.

А. Дельвиг. «И. М. Языкову». Сонет

«На днях попались мне твои прелестные сонеты, - писал Пушкин из Одессы Дельвигу 16 ноября 1823 года, - прочел их с жадностью, восхищением и благодарностию за вдохновенное воспоминание дружбы нашей. Разделяю твои надежды на Языкова и давнюю любовь к непорочной Музе Баратынского».

Живя в Петербурге, юный Языков познакомился и с членом литературного кружка «Арзамас», поэтом, переводчиком, журналистом А. Ф. Воейковым, близким литераторам пушкинского круга. Участниками «Арзамаса» (1815-1818) были В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, А. С. Пушкин, В. Л. Пушкин, А. И. Тургенев; с 1817 года в «Арзамас» вошли будущие декабристы Н. И. Тургенев, Н. М. Муравьев.

Поступление  в  Петербургский   университет  перестало казаться заманчивым, потому что вольнолюбивой душе поэта претил официально-казенный дух, утверждавшийся в это время в стенах столичного университета. Своим братьям, уехавшим к тому времени в Симбирск, Языков пишет в 1821 году из Петербурга: «Восемь человек профессоров, разумеется лучших, назначены к выгону... Что ж после этого остается в университете, и зачем будет в оный определяться? Слышно, что великий инквизитор Казанского университета занимается теперь составлением устава для здешнего». И в стихах позднее выразилось это же настроение:

Есть знаменитая страна,

Есть знаменитая столица;

На берегу веселых вод,

В дыму торжественных сражений

России всемогущий гений

Ее воздвиг среди болот.

И ныне градом просвещенья

Она по северу слывет,

Торгует, блещет и растет,

Имеет даже наслажденья;

Но только эта сторона

Не пробуждает вдохновенья,

Для душ высоких - не годна...

«Мой Апокалипсис». 1825

В те годы славился университет в Дерпте (потом Дерпт носил имя Юрьев; ныне это эстонский университетский город Тарту). Лекции здесь читались на немецком языке. Этот университет сохранил дух студенческого свободомыслия, традиции вольных корпораций, унаследованные от XVI11 века. Создатель журнала «Сын Отечества» (1821 -1822), редактор газеты «Русский инвалид» (1822- 1838) А. Ф. Воейков, который с 1814 по 1820 год был профессором русской словесности в Дерпте, вручил юному поэту рекомендательные письма. В ноябре 1822 года Языков прибыл в Дерпт.

Читать далее>>

<Вернуться к содержанию>