Пушкинисты-симбиряне

А. Авдонин. Пушкин и Симбирский край. - Саратов: Приволж.кн.изд-во (Ульян. Отд.-ние), 1987. - 64с.

Н. Г. Чернышевский в свое время заметил: «После славы быть Пушкиным или Гоголем прочнейшая известность - быть историком таких людей86. Эти слова в полной мере относятся к таким пушкинистам-симбирянам, как П. В. Анненков, Д. Н. Садовников, А. С. Поляков и М. Д. Беляев.
«Анненкова можно без преувеличения назвать первым ученым-пушкинистом, ибо наряду с В. Г. Белинским он явился основоположником всей последующей литературы о Пушкине... Заслуги в области пушкиноведения ни одного из представителей русской академической науки о литературе до Октября не могут быть сопоставлены с заслугами Анненкова-пушкиниста. Лишь советская наука в лице Б. Л. Модзалевского, П. Е. Щеголева, М. А. Цявловского, Б. В. Томашевского, С. М. Бонди и других ее выдающихся представителей явилась впервые в истории изучения наследия Пушкина достойной продолжательницей того великого дела, начало которого было положено Анненковым в 50-е годы XIX века», - заметил литературовед Г. М. Фридлендер во вступительной статье «Первая биография Пушкина».
П. В. Анненков родился не в Симбирской губернии, но его биография и творчество теснейшим образом связаны с нашим краем. Мы имеем все основания назвать его симбирянином.
В прошлом веке в России, в отличие от нас, современников, датам рождения не придавали большого значения. Многие выдающиеся люди, в том числе и писатели, часто дату своего рождения указывали ошибочно. Не знал точной даты своего рождения и П. В. Анненков.
Незадолго до его смерти составитель «Словаря русских писателей и ученых» С. А. Венгеров обратился к писателю с просьбой сообщить биографические данные. «В ответ на наш запрос, - писал С. А. Венгеров, - супруга Павла Васильевича (сам Анненков был уже тогда очень плох и не осознавал окружающего) передала нам через покойного председателя Литературного фонда В. П. Гаевского - несколько «Дополнений к биографическим данным энциклопедического словаря Березина», в которых прямо сказано: Анненков родился в Москве 19 июня 1813 года».
В последнем издании Большой Советской Энциклопедии приведены две даты: «19.6 (1.7) 1813; по другим данным, 18 (30).6 1812 Москва...». Эти же даты приводятся и в других публикациях.
В копии метрического свидетельства, нотариально заверенной, указана дата рождения: «...июнь 1812 года», число же не упоминается. Сама метрическая книга церкви Софии Замоскворецкого сорока за 1812 год сгорела во время захвата Москвы французскими войсками. В книге же за 1813 год записи о рождении П. В. Анненкова нет.
В семье Анненковых отмечали не день рождения Павла Васильевича, а именины. В письме от 29 июня 1868 года Глафира Александровна писала своему мужу: «Сегодня день твоего Ангела, поздравляю тебя, мой милый друг...».
А сын писателя, Павел Павлович, в своем дневнике записал: «29 июня-11-го июля. Мои и папины именины».
Днем рождения писателя, видимо, является 18 июня. Единственная дата, встречающаяся в документах.
Происходил писатель из дворянской семьи. Отец будущего писателя, Василий Александрович, с 1783 по 1805 год служил в конной гвардии и закончил службу поручиком. В год отставки поступил в министерство юстиции. По словам отца писателя, он оставил службу в 1815 году в чине коллежского советника.
Мать Павла Васильевича, Аграфена Ивановна, в девичестве Стрекалова, родом, по всей вероятности, из Нижегородской губернии.
Биографии его предков связаны с селом Скрябином Саранского уезда Пензенской губернии. В архиве саранского уездного предводителя дворянства в «Списке учета дворян» за 1812 год имеются данные о деде писателя, прапорщике Александре Васильевиче Анненкове, владельце 1213 крестьян, сел Скрябине, Анненково, Чуфаровка, Малая Чуфаровка, Кафтыровка, Новая Ивановка, Трусовка.
Один из Анненковых женился на Чириковой. Представительница этого рода М. М. Анненкова окончила жизнь трагически: она была убита своими крестьянами. А ее сын - Александр Васильевич - не осмелился переехать в Чириково. И только внук М. М. Анненковой - Василий Александрович -после раздельного акта в 1813 году переехал сюда вместе с женой и детьми.
Восемь лет Павел Анненков провел на симбирской земле. Вскоре после приезда в деревню в семье родился сын Иван, которому суждено было стать инициатором издания научного собрания сочинений А. С. Пушкина. В метрической книге с. Чирикова записано: «...по метрическим Симбирского уезда села Нового Чирикова96 за тысяча восемьсот тринадцатый год книгам под № 41 значится так: ноября 10 дня села Чирикова у надворного советника и кавалера Василия Александрова сына Анненкова родился сын Иоанн, крещен 14-го числа. Восприемником ему был сын его родной, отрок Александр Васильев. Молитствовал и крещение совершал приходский священник Петр Стефанов, при крещении был диакон Василий Андреев».
Отношения с крестьянами отцу наладить не удалось. Более сорока лет они не знали, что такое помещичья власть. В 1817 году крестьяне устроили бунт, зачинщики были сосланы в Сибирь. Но крестьяне и после этого не прекратили борьбу. Летом 1821 года в симбирскую полицию явилось 70 чириковских крестьян с жалобой на жестокое поведение В. А. Анненкова. Последовало расследование крестьянских жалоб, В. А. Анненкова отстранили от управления имением. Отец Павла Анненкова с семейством переехал в Москву.
В Москве братья Павел и Иван поступили учиться в один из пансионов. Но вот пансион закончен, и Павел Анненков едет учиться в столицу: сначала учится в Горном кадетском корпусе (1825-1829), а затем -на историко-филологическом факультете Петербургского университета (1829-1832). Не закончив его, Анненков в 1833 году поступает на службу в министерство финансов.
В конце 1831 или в начале 1832 года Анненков, через А. А. Комарова, входит в круг приятелей молодого Гоголя-Н. Я. Прокоповича, А. С. Данилевского, И. Г. Пащенко и других. Своим вниманием и участием они поддерживали Гоголя в начале его творческого пути.
Анненков был заядлым театралом, имел связи с актерским миром, а через братьев - с высокопоставленной частью общества. Судя по переписке, он наряду с нежинским приятелем Гоголя И. Г. Пащенко оказывал писателю помощь и в отыскании наиболее интересных административных «дел» и казусов.
В дальнейшем, после отъезда Гоголя за границу, приятельские связи писателя с прежними друзьями и знакомыми, в том числе и с Анненковым, сохраняются.
Через Комарова Павел Васильевич осенью 1839 года познакомился и с Белинским. «Я сошелся с Белинским в первый раз у А. А. Комарова, преподавателя русской словесности во втором кадетском корпусе. Комаров занимал и квартиру в зданиях корпуса», - писал П. В. Анненков 98. С конца 1840 года по начало 1843 года Анненков путешествует по Германии, Италии, Франции. В апреле-июле 1841 года вновь общается с Гоголем, переписывает под его диктовку главы романа «Мертвые души».
О первом заграничном путешествии Анненков рассказал в «Парижских письмах», опубликованных в «Современнике».
В 1843-1845 годах Анненков живет на родине. Он вращается в московских и петербургских кругах, связан с Белинским, Герценом.
В 1846-1848 годах писатель опять уезжает за границу, посещает Берлин, Брюссель, Париж. Через друзей- В. Боткина, М. Бакунина - он знакомится с К. Марксом, Ф. Энгельсом, Прудоном и другими деятелями. Он присутствует на одном из заседаний Брюссельского корреспондентского комитета коммунистов, который возглавлял Маркс.
Между Анненковым и Марксом завязалась оживленная переписка. В результате на свет появилось знаменитое письмо Маркса Анненкову от 28 декабря 1846 года, явившееся наброском статьи «Нищета философии».
После приезда из Парижа Павел Васильевич вместе с братом Федором Васильевичем спешит в Чириково. В Симбирской провинции предстояло оформить раздел имения со старшим братом, Александром Васильевичем.
Новый 1849 год братья Анненковы встретили в Чири-кове. После этого писатель переехал жить в Симбирск. «Терроризация достигла и провинции. Города и веси сами указывают, кого хватать из так называемых либералов; доносы развиваются до сумасшествия: общее подозрение всех к каждому и каждого ко всем,..».
Летом 1849 года писатель в Чирикове. Тогда же он совершает двухдневное путешествие от Богородска до Симбирска вместе с Толстым, Ермоловым и другими сим-бирянами.
Осенью выезжает в Петербург, заехав в Скрябине к брату Александру101.
С весны 1850 по осень 1851 года Анненков вновь в Чирикове и Симбирске. Зиму 1850/51 года он провел почти безвыездно в доме Кашперовой, весной посетил деревню Татаринова - Новую Ерыклу.
Почти за три года пребывания в Чирикове и Симбирске Анненков написал большинство «Провинциальных писем».
В письме к нему от 12 августа 1847 года Н. В. Гоголь заметил: «Я подумал, что если бы... начали Вы писать заметки о русских городах, начиная с Симбирска...».
Павел Васильевич продолжил традиции русских писателей В. И. Даля, П. В. Киреевского, Н. М. Языкова. «Провинциальные письма» - очерки, воспоминания автора о его посещении Поволжья, Прикамья, по всей вероятности, в 1843-1844 годах. Не исключена возможность, что писатель побывал в Симбирской провинции в конце 30-х годов. «Я находился тогда под влиянием страсти к открытиям, исследованиям, антикварским находкам, которая с годами много поутихла». В этнографических записках рассказывается о занятиях, жилищах, одежде, крепостном театре.
Позже здесь же, в Чирикове, Анненков продолжает работать над подготовкой издания собрания сочинений А. С. Пушкина. Одни авторы относят это событие к 1849 году, другие - к 1850, а третьи - к 1851-му.
Известный ульяновский литературовед П. С. Бейсов писал: «В декабре 1848 года писатель и литературный критик П. В. Анненков приехал в свое родовое имение в Чириково. В 1849 году он деятельно работал над подготовкой собрания сочинений А. С. Пушкина. В его распоряжении находились пушкинские рукописи, присланные женой поэта как раз перед отъездом критика в Чириково. Н. Н. Пушкина прислала Анненкову два сундука бумаг мужа».
В другом издании читаем: «Павел Васильевич Анненков перевез к себе сундук с бумагами осенью 1850 года, проработал три года и еще один год потратил на печатание и цензуру».
Н. Эйдельман заметил: «...старший Анненков (Фед. Вас.) передавал все добытое младшему, который с 1851 года сидел в деревне и разбирал кипы пушкинских бумаг».
Когда все же Павел Васильевич приступил к работе над пушкинскими рукописями? Брат писателя, Иван Васильевич Анненков, содействовал доступу к рукописям Пушкина еще при жизни Белинского в 1847 году. Павел Васильевич писал братьям Ивану и Федору в июне этого года: «Ванюша теперь в хлопотах, но я рад, что пушкинские рукописи им не пренебрежены. Белинский мне говорил, что Вы за них взялись весьма дельно, и я думаю, что к его возвращению в Россию, что случится в ноябре месяце, уже у вас будет готово что-нибудь весьма интересное показать ему».
Б. Л. Модзалевский в книге «Пушкин», ссылаясь на переписку братьев Анненковых, указывает, что издание пушкинских рукописей очутилось в руках Павла Васильевича осенью 1851 года. Это подтверждает и сам издатель пушкинских произведений, живший осенью 1851 года в Москве у младшего брата. «Между тем брат Иван привез с собой в Москву известие, что дело издания Пушкина он порешил окончательно с Ланской, заключив с нею и формальное условие по этому поводу. Но издание, разумеется, очутилось на моих руках. Страх и сомнение в удаче обширного предприятия, на которое требовались кроме нравственных сил и большие денежные затраты, не покидал меня и в то время, когда уже по разнесшейся вести о нем я через Гоголя познакомился с Погодиным, а через Погодина с Бартеневым (П. Ив.), Нащокиным и другими лицами, имевшими биографические сведения о поэте. Вместе с тем я принялся за перечитку журналов 1817-1825 годов».
Но только писатель приступил к подготовке издания, как тяжело заболел и возвратился к работе лишь в октябре 1851 года в Петербурге. В Чирикове работу Анненков продолжил только в августе 1852 года 1И. «Третий месяц живу один-одинешенек в деревне и засел на 1832 годе биографии Пушкина, - писал он Тургеневу, - решительно недоумеваю, что делать. Он в столице, он женат, он уважаем -и потом вдруг он убит. Сказать нечего, а сказать следовало бы, да ничего в голову не лезет. И так, и сяк обходишь, и все в результате выходит одно: издавал «Современник» и участвовал в «Библиотеке для чтения»... Какая же это биография? Это уже не писанье, а просто влаченье по гололедице груза на клячонке, вчера некормленной. Только и поддержки ей, что убеждение (хорош корм), что по стечению обстоятельств никто так не поставлен к близким сведениям о человеке, как она... Нечего больно зариться на биографию. Есть кое-какие факты, они плавают, они в пошлости», - писал Анненков из Чирикова И. С. Тургеневу в Спасское 12 (24) октября 1852 года. Перед приездом в Чириково Анненков в Москве взял с собой только что вышедшие тургеневские «Записки охотника», которые прочел «со вниманием и успешно».
Тургенев в ответном письме от 28 октября (9 ноября) 1852 года из Спасского писал: «Я понимаю, как Вам должно быть тяжело так дописывать биографию Пушкина - но. что же делать? Истинная биография исторического человека у нас еще не скоро возможна, не говоря уже с точки зрения цензуры, но даже с точки зрения так называемых приличий. Я бы на вашем месте кончил ее... - поместил бы, пожалуй, рассказ Жуковского о смерти Пушкина, и только. Лучше отбить статуе ноги -чем сделать крошечные не по росту. А сколько бы я мог судить, торс у Вас выйдет отличный. Желал бы я, говорю это откровенно, так же счастливо переменить свою манеру, как Вы свою в этой биографии. Вероятно, под влиянием великого истинно древнего по своей строгой и юной красоте пушкинского духа Вы написали славную, умную, теплую и простую вещь. Мне очень хочется дослушать ее до конца» из.
Затруднения, возникшие у Анненкова, касались главным образом того, что нужно было писать о гибели поэта, ведь в 50-е годы были еще живы многие из родственников Пушкина. В ответном письме Тургенев и подсказывает, как поступить с изложением последней части пушкинской биографии.
Тургенев продолжает интересоваться работой над пушкинской биографией. «С каким нетерпеньем ожидаю я известий о Вашем Пушкине», - писал он из Спасского 29 января (10 февраля) 1853 года. Но лишь 20 июля (старого стиля) Анненков сообщил о завершении работы над подготовкой издания «Сочинений Пушкина».
А в январе 1855 года вышли в свет «Материалы к биографии А. С. Пушкина» - первый том издания сочинений поэта. «Принесите мне завтра полный экземпляр биографии Пушкина, я начну о ней писать», - обратился Н. А. Некрасов к автору книги сразу же после ее выхода, 12 января 1855 года.
В каталоге музея Симбирской ученой архивной комиссии за № 41 значится: «Сочинения Пушкина. Том I. Издание П. В. Анненкова». Этот экземпляр из библиотеки П. В. Анненкова представляет большой интерес в связи с имеющейся в нем рукописной страницей, на которой значится: «Автору образцовой биографии Пушкина и добросовестному издателю сочинений великого нашего поэта Павлу Васильевичу от его литературных друзей и знакомых в память обеда 17 февраля 1855 года». Далее следуют подписи: «Иван Тургенев, Иван Панаев, Василий Боткин, Николай Некрасов, Александр Дружинин, Михаил Михайлов, Михаил Авдеев, Алексей Писемский, А. Майков, Г. Геннади, В. Гаевский, Е. Корш, М. Языков, А. Жемчужников, гр. Алексей Толстой, Арапетов, Н. Гер-бель, Я. Полонский».
Издание пушкинских произведений затянулось до 1857 года, когда был издан последний том. О подготовке этого тома писатель рассказал в статье «Литературная тяжба». «Составитель их (материалов. - А. А.) знал, при какой обстановке и в каких условиях он работает, и мог принимать меры для ограждения себя от непосредственного влияния враждебных сил.
Оно так и было. Нетрудно указать теперь на многие места труда, где видимо отражается страх за будущность своих исследований и где бросаются в глаза усилия предупредить и отвратить толкования и заключения подозрительности и напуганного воображения от его выводов и сообщений», - писал Анненков.
«Материалы» готовились в то время, когда у власти находился Николай I, и автор не имел возможности упоминать о связях Пушкина с декабристами, о его взаимоотношениях с царской фамилией. Жива была и Наталья Николаевна Пушкина-Ланская, и Анненков не мог коснуться семейной драмы Пушкина, истории его гибели. Поэтому Анненков подверг рукопись жесточайшей цензуре. А когда цензурные условия ослабли, писатель выпустил дополнительный том, куда вошли произведения, не пропущенные в 1855 году николаевской цензурой.
«Теперь, с изданием VII тома Пушкина, дело г. Анненкова кончено, и всякий любитель литературы, кроме разве людей сочувствующих издателям «Северной пчелы», почтит, конечно, искренней благодарностью его труды по изданию нашего великого поэта, как истинную заслугу перед русской литературой и обществом», - писал Добролюбов.
«После вялости и мелкоты, которою отличалась наша литература за семь или восемь лет пред тем, это издание действительно было событием не только литературным, но и общественным. Русские, любившие Пушкина, как часть своей Родины, как одного из вождей ее просвещения, давно уже пламенно желали нового издания его сочинений, достойного его памяти, и встретили предприятия г. Анненкова с восхищением и благодарностью» ш,- продолжает критик.
Но и после издания сочинений великого поэта Анненков продолжал собирать свидетельства современников Пушкина.
Так, Л. Н. Толстой направил пушкинисту в 1857 году фрагмент воспоминаний И. И. Пущина «Встреча с Пушкиным за Кавказом». «Посылаю Вам, дорогой Павел Васильевич, записку Пущина, с которым мы живем вместе в Швейцарии. Записка презабавная, но рассказы его изустные - прелесть. Вообще это, видно, была безалаберная эпоха Пушкина...».
П. В. Анненков оказал помощь А. П. Керн в публикации «Воспоминаний об А. С. Пушкине», мысль о написании которых возникла у нее, по всей вероятности, под впечатлением от труда П. В. Анненкова. Он подверг рукопись обработке и передал своему приятелю - редактору «Библиотеки для чтения» А. В. Дружинину. «Воспоминания о Пушкине» с приложением четырех пушкинских поэм к ней появились в апрельской книжке «Библиотеки для чтения» за 1859 год.
Находясь в Чирикове, П. В. Анненков получил два письма от А. П. Керн, в которых она благодарила его за помощь, поделилась планами написать заметки о Дельвиге и Глинке. 28 июля П. В. Анненков направил из Чирикова в Петербург ответное письмо. «Современников Пушкина все более и более накопляется по ту сторону жизни: тем более обязанностей лежит на тех, которые остались по ту сторону... Если Вы удостоите меня присылкой Ваших заметок, я Вам скажу откровенно свое мнение о них, будучи уверен теперь, что они составляют важное приобретение для истории литературы», - писал Анненков.
Воспоминания А. П. Керн «Дельвиг и Пушкин» опубликованы впервые в «Семейных вечерах» (старший возраст) за 1864 год в № 10.
В 50-е годы Анненков известен как литературный критик, он выступает со статьями: «Романы и рассказы из простонародного быта в 1853 году» (1854), «О значении художественных произведений для общества» (1856), «Литературный тип слабого человека» (1859). В них он утверждал мысль о необходимости морального воздействия литературы на общество.
С середины 60-х годов писатель подолгу живет с семьей за границей, а в дальнейшем остается там на постоянное жительство, иногда приезжая в Россию. Как правило, это происходило летом.
В 1861 году писатель по заданию общества для пособия нуждающимся ученым и литераторам приезжает в Симбирскую губернию с целью создания его агентства в Симбирске и других городах Поволжья.
В качестве литературного критика Павел Васильевич Анненков выступал и в 1849-1868 годах, в период неоднократного посещения Чирикова 124. По мнению литературоведа Б. Ф. Егорова, этот период был главным и наиболее интенсивным периодом в творческой биографии писателя.
В 1874 году Анненков издал книгу «Пушкин в Александровскую эпоху», в которой возвращается к детству и юности поэта, к раннему периоду его творчества. Это он сделал для того, чтобы осветить вопрос о лицейских годах поэта, его связях с декабристами. Однако декабристские связи поэта Анненков объясняет не как проявление стойких политических симпатий, а желанием выделиться из общей массы сверстников, стремлением влиться в ряды независимой от престола аристократии 125.
В 1848 году в Симбирске была открыта Карамзинская библиотека, созданная на основе личной библиотеки Н. М. Языкова. Она располагала огромными ценностями. Самым замечательным периодом в ее истории были 70-е годы минувшего века, когда, возглавляемая председателем библиотечного комитета Н. А. Языковым, племянником поэта пушкинской плеяды, она превратилась в крупнейший культурный центр Поволжья и стала одной из лучших в России.
В 70-е, а затем в 90-е годы в составе комитета библиотеки состоял писатель Назарьев, друг Анненкова, деятельный участник этого органа. 4 марта 1875 года члены комитета заслушали назарьевское заявление с просьбой его знакомого П. В. Анненкова передать в библиотеку свою книгу «А. С. Пушкин в Александровскую эпоху». Назарьев одновременно внес свое предложение просить Анненкова, «как писателя Симбирской губернии, прославившегося своими критическими сочинениями, пожертвовать свой портрет и все свои сочинения в Карамзин-скую библиотеку».
В инвентарных книгах библиотеки удалось отыскать записи о поступлении в 70-х годах нескольких анненковских книг, и, хотя об источнике их появления не упоминается, можно предположить, что книги были переданы в библиотеку Назарьевым.
Интересно отметить, что 14 июля 1870 года П. В. Аньенков посетил библиотеку, о чем сохранилась запись в отчете.
Достойным вкладом в изучение творчества Пушкина явились статьи, опубликованные Анненковым в 1880- 1881 годах в «Вестнике Европы»: «Общественные идеалы А. С. Пушкина (Об эволюции политических взглядов поэта и связи с ними его журнальных замыслов конца 20-х -начала 30-х гг.)» и «Литературные проекты А. С. Пушкина. Планы социального романа и фантастической драмы о папессе Иоанне». В этих двух работах рассматривается творчество Пушкина 30-х годов и роль его произведений в истории развития русского общественного самосознания в первые годы царствования Николая 1.
В письме от 1 (13) мая 1882 года из Парижа Тургенев писал П. В. Анненкову в деревню: «Затем все, что отыщется после меня в моих бумагах, как-то: начатые романы, повести, неконченные и недоделанные, рассказы, а равно и мои личные записи и корреспонденцию, также рукописи напечатанных сочинений - предоставляю Вам самим, любезный Павел Васильевич, в полное распоряжение и употребление, смотря по Вашему усмотрению».
В августе 1883 года Тургенев скончался. «Ваши новости из области литературы и о Салтыкове не хорошего запаха. Они перестали даже и занимать меня. Все известия из этой сферы сулят могилы - кажется, литературу русскую мы похоронили с Тургеневым. Наступило время второстепенных литераторов - Назарьевых, Анненковых» - так откликнулся П. В. Анненков на смерть друга, с которым был знаком четыре десятилетия, в письме к Стасюлевичу.
Летом 1885 года над существованием архива и библиотеки нависла угроза. В ночь на 24 июня 1885 года в селе Чирикове был подожжен скотный двор. Подозрение пало на отставного солдата О. С. Борискина. Началось следствие, однако «за отсутствием признаков преступления» дело было прекращено. В этом деле содержатся интересные сведения. Так, упоминается кучер «Михаила Антонов Чевыров, 38 лет, крестьянин из д. Тимофеевка». Речь идет о человеке, который перевозил почту для Анненковых, в том числе письма Пушкина и Тургенева.
К счастью, пожар был затушен и анненковский архив спасен. Анненков писал своему приятелю Стасюлевичу по этому поводу: «Какое Вам дело, что наемный рабочий с подложным паспортом ушел от меня, предварительно зажегши мою конюшню в деревне, при чем сгорели 7 голов лошадей, а в том числе и заводской жеребец, который порядком дорого стоил и которым любовались все соседи...
Содрогаюсь при мысли, что так же точно от одной спички проходимца может быть обращен в пепел и весь мой дом со всем его содержимым, а содержит он кой-что - что дорого не мне одному» .
Весной 1887 года Анненкова не стало. Однако его наследие до сих пор привлекает внимание ученых. В некрологе, опубликованном в «Вестнике Европы», историк русской литературы А. Н. Пыпин заметил об анненковском издании Пушкина: «Предприятие Анненкова было особенно ценно в обстоятельствах, в которых жила тогда наша литература. Обстоятельства были очень неблагоприятные. Окруженная тяжелым недоверием и подозрением, литература едва хранила нить предания сороковых годов, и издание Пушкина приобрело цену нравственного обозрения: это было притом не только напоминание, но в значительной степени и реставрация писателя, который для критики сороковых годов был величайшим явлением русской литературы и залогом ее будущего. Труд Анненкова был первый в своем роде опыт исследования внешней и внутренней биографии писателя истории, его содержания и способов творчества. Позднее, когда подобные издания установились и размножился вообще историко-литературный материал, нетрудно было указать недосмотры и ошибки в работе Анненкова, забывают только, что в подобных случаях чрезвычайно важно и особенно трудно бывает именно начало».
Литературное наследие Анненкова составляет золотой фонд русской культуры. И во всех своих работах он предстает перед нами не только как яркий и своеобразный талант, не только как европейски образованный человек, но как человек, стоящий на вершине современной ему социальной и эстетической мысли», - замечает литературовед Н. Н. Конобеевская.
После смерти Павла Васильевича Анненкова и до 40-х годов нашего века продолжали поступать материалы из его архива.
В июне 1897 года правитель дел Симбирской ученой архивной комиссии Д. И. Сапожников вместе с членами комиссии П. Л. Мартыновым, В. Э. Красовским и фотографом любителем П. В. Иванцовым посетили чириковскую усадьбу Анненковых. Здесь они познакомились с прекрасной библиотекой. Библиотека эта помещалась в опустевших комнатах барского дома, книги хранились в многочисленных шкафах и на полках в полном порядке. Стены бывшего кабинета Павла Васильевича уставлены полками, переполненными периодическими изданиями за прежние годы. Здесь полные экземпляры «Современника», «Отечественных записок», «Русской беседы» и других журналов за все годы их существования. В кабинете хранился прекрасный бюст Белинского и его посмертная маска и маска Пушкина. В письменном столе, среди разных рукописных документов, относящихся преимущественно к первым годам существования села Чирикова (XVII-XVIII столетий), было найдено редкое четырехтомное издание «Российский Гербовник». В соседней комнате три книжных шкафа, один другого интереснее. В первом - масса произведений различных авторов исключительно исторического содержания; тут же, на нижних полках, в два ряда полные собрания сочинений русских классиков; в этом же шкафу хранилось и первое аннен-ковское издание полного собрания сочинений Пушкина, очевидно, авторский экземпляр в дорогом переплете с золотым обрезом.
Во втором шкафу произведения иностранных авторов на французском и немецком языках, касающиеся истории России, истории Французской революции. Третий шкаф представлял также большой интерес, так как содержал заграничные издания русских книг, журналов и газет.
В сарае, вместе с книгами, Сапожников обнаружил рукописи А. С. Пушкина - семь толстых листков бумаги, в четвертинку каждый, с отрывками из записок поэта лицейского периода. Кроме того, найдены пушкинские рукописи: «Замечания на Анналы», «Заметки о холере» и стихотворение «Под небом голубым страны своей родной».
Накануне Великой Октябрьской социалистической революции сын писателя Павел Павлович передал архив своего отца в Пушкинский Дом Академии наук СССР в Ленинграде. Согласно описи, составленной предположительно в 1919 году, переданный архив распадается на две части: архив И. С. Тургенева (около 500 писем) и архив П. В. Анненкова (более 220 писем).
В состав тургеневской части архива вошло 11 писем Гончарова, 6 писем Герцена, 3 письма Толстого, 8 писем Писемского. В другой части оказалось письмо Маркса из Лондона в Париж от 9 декабря 1847 года. Вот что писал Маркс Анненкову:
«Дорогой Анненков!
Партийные соображения, о которых я не могу здесь писать подробно, побудили меня поехать в Лондон. Я использовал это путешествие также для того, чтобы установить связь между брюссельской Демократической ассоциацией и английскими чартистами и обратиться к этим последним с речью на публичном митинге».
Далее Маркс сообщает об издании брошюры «Нищета философии» и просит одолжить денег. «Дело не только в том, что моя жена и дети больны. Мое материальное положение в данный момент является настолько критическим, что мою жену буквально осаждают кредиторы и она испытывает отчаянные денежные затруднения...
При таком положении, о котором я без стеснения, откровенно рассказываю Вам, Вы поистине спасли бы меня от величайших неприятностей, если бы смогли переслать моей жене 100-200 франков.
Уплатить долг я, конечно, смогу только после того, как мне удастся урегулировать свои денежные отношения с моими родными».
Письмо это хранится в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, куда оно поступило из Пушкинского   Дома   в 1933 году. Вместе с письмом
Маркса в Пушкинский Дом поступило 7 писем Гоголя, 6 писем Гончарова, 2 письма Герцена, 5 писем Белинского,   15   писем   Некрасова,   столько же - Огарева
и 60 писем Писемского. Здесь же оказались и письма к Пушкину.
Однако, как оказалось, не все материалы из архива Анненковых попали в Пушкинский Дом. В 20 - 30-е годы нашего века Симбирск - Ульяновск стал местом нескольких находок ценнейших рукописей.
В феврале 1931 года ульяновским литературоведом Н. Н. Столовым в личном архиве В. Н. Назарьева было найдено несколько пушкинских автографов.
Вновь найденные пушкинские материалы представляли собой черновые записи, написанные поэтом для себя, со многими исправлениями и вставками, а также жандармскими пометами, сделанными красными чернилами. Среди находок: стихотворение «Я думал, сердце позабыло», план романа «Русский Пелам», план и набросок начала статьи «О ничтожестве литературы русской», возражение на статью А. Бестужева «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и 1825 годов», начальный план повести «Капитанская дочка» (с фамилией Валуева вместо окончательной - Гринева), план сказки о Бове, набросок двух стихов, список произведений для неопределенного издания, приходно-расходная запись 1834 года.
В том же архиве найдены материалы, связанные с А. С. Пушкиным: письмо к поэту на французском языке, договор на издание журнала «Современник», запись беседы А. С. Пушкина с А. П. Керн, заметки И. С. Тургенева к повести «Первая любовь» и роману «Накануне».
Среди пушкинских рукописей, найденных в назарьевском архиве, нет ни одного нового произведения. Однако ульяновская находка 1931 года внесла исправления в некоторые тексты и явилась ценнейшим материалом по истории творчества поэта в зрелые годы.
В кабинете Назарьева близ села Новоникулина хранились пушкинские рукописи до переезда семьи Назарьевых в 1917 году в Симбирск. Архив В. Н. Назарьева, включая и пушкинские рукописи, был перевезен в дом № 5 по Введенскому переулку (ныне переулок Зеленый) и хранился здесь до 1931 года. Дом, где были обнаружены пушкинские рукописи, не сохранился.
О хранении пушкинских рукописей в архиве дочери среди бумаг назарьевского архива стало известно литературоведу Н. Н. Столову. Он осенью 1930 года сообщил об этом заведующему рукописным отделением Публичной библиотеки Союза ССР имени В. И. Ленина Г. П. Георгиевскому.
«В Ульяновске надо как следует поднять розыски историко-литературных материалов, ведь этот город издавна славился пребыванием там литераторов. Не осталось ли чего у владельцев рукописей Пушкина еще что помимо Пушкина? Ведь это все, вероятно, из архива Анненкова.
Хлопочите, пожалуйста, как можно больше по этому делу.
Ведь надо же нам наконец из всех сил взяться за собирание огромных материалов тогдашней эпохи, и не только за собирание, но и за печатание их...»  -писал В. Д. Бонч-Бруевич, узнав о находке пушкинских рукописей.
Больше рукописей Пушкина отыскать не удалось. Судьба же материалов, обнаруженных в архиве Назарьева, не давала покоя ульяновскому краеведу. 19 февраля 1931 года он пишет заместителю председателя комиссии по созданию Центрального литературного музея В. Д. БончБруевичу: «Не знаете ли о судьбе рукописей Пушкина, найденных в Ульяновске? Когда, где и кем будут они напечатаны? Неужели не удастся Вам заполучить их для «Звеньев» («Звенья» - сборник материалов и документов по истории русской литературы преимущественно XIX века. - А. А.).
2 марта 1932 года Н. Н. Столов получает ответ. «Пушкинские рукописи, - писал В. Д. Бонч-Бруевич, - я давным-давно предлагал напечатать в № 1 «Звеньев». Они (сотрудники библиотеки имени В. И. Ленина. - А. А.) вначале согласились, потом сказали, что выпустят на днях сами. Но это «на днях» тянется до сих пор».
Автографы А. С. Пушкина, обнаруженные в назарьевском архиве, были опубликованы в 1934 году в третьем выпуске «Трудов Публичной библиотеки имени В. И. Ленина». В июне 1938 года автографы А. С. Пушкина, найденные в назарьевском архиве, сданы в Пушкинский Дом (Институт русской литературы Академии наук) и в настоящее время хранятся там.
Среди замечательных людей и пушкинистов прошлого века - Дмитрий Николаевич Садовников (1847- 1883), поэт, переводчик, собиратель русского фольклора. Его называют «певцом Волги».
Мне памятны такие ночи, Когда на Волгу с высоты Глядятся звезды, словно очи, А Волга, двигая плоты, Своими светится огнями, И темной ночью невдомек, Где небо. Высоко над нами Иль на земле у наших ног? Их два: то небо недвижимо В покойной тонет в глубине, А это проплывает мимо, Послушно медленной волне, - писал поэт.
Нелегко сложилась жизнь поэта, связанного с нашим краем самыми тесными узами... Трех лет он лишился матери, тринадцати лет - отца. Но отец будущего поэта сумел привить ему любовь к литературе.
Не закончив Симбирской гимназии, Дмитрий Садовников становится домашним учителем. Идет время.
Оставив троих детей, умирает жена. Но жестокая судьба не сломила Садовникова. Он продолжает заниматься поэзией и фольклором, получает высокую оценку поэта Я. П. Полонского: «У него кованный самой искусной рукой стих».
Широко известна песня на слова Д. Н. Садовникова «Из-за острова на стрежень», поэтическое переложение рассказа английского путешественника.
При жизни Садовников успел издать всего одну книгу «Загадки русского народа», перед смертью был подготовлен материал для книги «Сказки и загадки Самарского края». Она вышла в 1884 году.
Литературовед П. С. Бейсов заметил по поводу наследия Садовникова: «Творческая и научная деятельность собирателя устных народных произведений Поволжья, оригинального и талантливого поэта, незаурядного критика и замечательного переводчика Дмитрия Николаевича Садовникова в достаточной мере еще не изучена (1847-1883). Этому мешает, в частности, то, что до настоящего времени литературное наследие поэта, разбросанное по многочисленным журналам, полностью не собрано, а материалы его личного архива не только не изучены, но и не выявлены полностью. Первый сборник стихотворений Д. Садовникова «По старой Волге» был издан в 1906 году в Симбирске. В него вошли стихотворения, посвященные Волге и Степану Разину. В 1913 году в Петербурге вышел в свет сборник «Песни Волги», включавший его стихотворения и переводы иностранных поэтов. И наконец, в 1940 году в Куйбышеве были изданы избранные произведения Садовникова «Певец Волги».
Д. Н. Садовников известен и как пушкинист. Он опубликовал шесть пушкинских писем к поэту Языкову, письма братьев Языковых, касающиеся Пушкина, явился учредителем и членом Пушкинского кружка в Петербурге. Не случайно поэтому портрет Д. Н. Садовникова по праву занял место в музее А. С. Пушкина в Москве.
На одной из «пятниц» у Я. П. Полонского, 22 февраля 1880 года, зародились мысли о создании «Кружка любителей поэзии» - Пушкинского кружка. Затем на квартире у В. П. Острогорского был набросан проект устава. 7 марта Садовников с этим наброском плана приехал к Я. П. Полонскому. Здесь же присутствовали писатели Тургенев и Григорович.
Садовников в общих чертах сообщил о предполагаемом основании Пушкинского кружка и о необходимости содействия со стороны всех заинтересованных лиц. Во время встречи с Тургеневым 9 марта, на которой присутствовали В. В. Чуйко и В. П. Острогорский, Д. Н. Садовников предложил написать записку с объяснением целей общества и обещал «в виде слуха» сообщить об основании общества на обеде у принцессы Евгении Максимовны Ольденбургской. До сих пор, правда, неизвестно, осуществил ли он свои намерения.
В инициативную группу, которую возглавил Н. П. Стремоухое, вошли Д. Н. Садовников, М. Н. Альбов, К. С. Баранцевич, А. В. Круглое, Н. И. Позняков, В. П. Мартов и другие.
Устав Пушкинского кружка был утвержден правительством 30 сентября 1881 года. Вечера этой организации обычно проходили в Знаменской гостинице. На них с чтением своих произведений выступали В М. 1 аршин, Н М Минский, С. Н. Атава-Терпигорев, Н. С. Лесков.
Председателем Пушкинского кружка был избран Плещеев. А писатель Тургенев был избран в почетные члены.
Д. Н. Садовников предпринял неудачную попытку добиться согласия на избрание в председатели кружка беллетриста-лексикографа Н. П. Макарова. Но тот вышел из членов кружка и организовал новое общество под названием «Пушкинское собрание».
История Пушкинского кружка и отчасти Пушкинского собрания описана в романе М. Альбова и К. Баранцевича «Вавилонская башня». В этом произведении Д. Н. Садовников, по всей вероятности, является прототипом образа «народного поэта» и «продолжателя Кольцова» Дмитрия Горшкова ш.
Во второй половине 70-х годов прошлого века И. С. Тургенев опубликовал в «Вестнике Европы» письма Пушкина к жене, переданные дочерью поэта, а также два письма Пушкина и одно -его отца Сергея Львовича, хранившиеся в архиве Н. И. Тургенева. О любви Тургенева к А. С. Пушкину поведал Садовников в статье «Встречи с Тургеневым». «Я ученик Пушкина, и у меня всегда было страшное желание, если напишу что-нибудь хорошее, посвятить памяти Пушкина. Теперь мне 61 год, много вещей уже написано, но я всякий раз говорил себе, нет, еще рано, вот напишу что-нибудь получше. И так вот до сих пор не нашел ничего достойного его памяти. Заметьте, что у них (у молодых Пушкиных) много писем разных лиц и никто не знает их содержания. Все это может пропасть, как и пропадает».
Разговор произошел 1 февраля 1880 года на одной из «пятниц» Полонского. Не случайно затем Тургенев был избран почетным членом Пушкинского кружка.
Памяти любимого поэта Садовников посвятил стихотворение. В нем есть такие строки:  Любили мы, но спорною любовью! Давно ль у нас топтали твой венок? Но ты простишь минутному злословью, Сознанием прекрасного высок.
Поэт называет Пушкина «поэтом-чародеем», певцом живой любви и красоты ш.
19 декабря 1883 года Д. Н. Садовников скончался в Петербурге. Мы благодарны Садовникову за пушкинские материалы, опубликованные в «Историческом вестнике» в 1883-1884 годах. Дмитрий Николаевич подготовил публикацию текста пушкинских писем к Н. М. Языкову.
До этой публикации одно из писем было опубликовано полностью в «Материалах для биографии А. С. Пушкина», из трех писем сделаны извлечения, два письма не были напечатаны. По всей вероятности, во время работы над пушкинскими материалами он проживал в доме Полуэктова по улице Мартыновой (ныне улица Радищева, дом снесен).
Какова судьба языковского архива? После смерти Д. Н. Садовникова он вновь оказался у П. А. Языкова, а в 1891 году - у его сына Петра Павловича. Где он хранился раньше, мы не знаем. Известно лишь, что до него материалы попали к В. Н. Поливанову, председателю Симбирской губернской ученой архивной комиссии.
Тот передал языковский архив в Пушкинский Дом Академии наук незадолго до первой мировой войны. Архивом Языковых воспользовался в 1897 году биограф Н. М. Языкова и Н. В. Гоголя -В. И. Шенрок. Письма же Пушкина, по всей вероятности, остались в собрании Поливанова в Акшуате, а оттуда попали на склад губоно в Симбирск.
Они затем отыскались. Библиотекарь Симбирского губернского книгохранилища 3. Ф. Чигирь в июне 1922 года разбирала старые документы бывшей Карамзинской библиотеки и натолкнулась на пушкинские письма. Из Симбирска находка была передана в Пушкинский Дом, где хранится и сейчас.
Интересна судьба писем к Давыдову. До нас они не дошли. После смерти поэта-партизана архив перешел к его   старшему сыну Василию Денисовичу, затем к его родственнику П. Н. Давыдову. Вдова последнего передала их в архив Русского военно-исторического общества.
После революции давыдовский архив «кочевал» из одного государственного хранилища в другое, пока наконец не попал в Центральный государственный исторический архив (Ленинград).
Однако в бумагах Давыдова в ЦГИА пушкинских писем не оказалось, а поскольку они не опубликованы, мы не знаем их содержания.
В Академии наук Пушкинский Дом занимает важное место. Это единственное научное учреждение, занимающееся изучением русской литературы. Здесь хранятся богатейшие рукописные собрания, сложилась обширная коллекция изобразительных материалов по истории русской литературы, создана библиотека.
С 1917 года почти все книги Пушкинского Дома стали выходить в издательстве Академии наук. Первыми в нем были публикации писем Пушкина к Е. М. Хитрово и брошюра о последней квартире Пушкина.
В работе принял участие сотрудник Пушкинского Дома, уроженец Симбирска, Михаил Дмитриевич Беляев, который работает бок о бок с такими пушкинистами, как М. А. Цявловский, Б. В. Томашевский, Б. Л. Модзалевский, Н. В. Измайлов, Ю. Г. Оксман.
М. Д. Беляев принял участие в составлении акта о приеме ценностей из музея В. Н. Поливанова в Акшуате б ноября 1918 года. Здесь значатся письма Карамзина и Дмитриева, семейный архив со стихами Лермонтова.
В 1921 году выходит брошюра М. Д. Беляева «Выставка в память столетия со дня рождения Н. А. Некрасова в залах Пушкинского Дома при Российской Академии наук. Путеводитель». В следующем году выходит его брошюра «Пушкин и его современники. Указатель Первой отметной выставки Пушкинского Дома при Российской Академии наук».
Беляев участвовал в подготовке публикаций В. Г. Короленко, Писарева, Некрасова, Чехова. Кстати, он один из подготовителей публикаций в альманахе Пушкинского Дома «Радуга».
Под редакцией М. Д. Беляева в 1924 году в серии «Труды Пушкинского Дома при Российской Академии наук» вышла книга «Островский. Новые материалы. Письма, труды и дни. Статьи». Михаил Дмитриевич является и автором предисловия: «Неизданные страницы Островского».
Перу М. Д. Беляева принадлежит большое количество статей о Пушкине, опубликованных в периодической печати.
В 1920-е годы Пушкинский Дом неоднократно командировал М. Д. Беляева в Симбирск - Ульяновск. Весной 1927 года во время очередной поездки он приобрел для Пушкинского Дома у жены и дочери В. Н. Назарьева три отрывка из черновых рукописей И. С. Тургенева (план «Первой любви» и начало «Вечеринки»).
С сообщением о ценной находке в местной газете «Пролетарский путь» выступил литературовед Н. Н. Столов. Он писал: «В Ульяновске в архиве писателя В. Н. Назарьева... найдены две неизданные рукописи И. С. Тургенева - начало комедии «Вечеринка», написанной в Париже в 1848 году, и начало повести «Первая любовь», написанной в 1860 году,- комедия «Вечеринка» совершенно не известна и нигде не была напечатана. Рукопись «Первой любви» содержит точную дату создания повести, перечень глав и количество страниц и начало повести с многочисленными вставками и поправками автора. Эта рукопись является, по-видимому, началом чернового наброска повести».
М. Д. Беляев не единственный сотрудник Пушкинского Дома - уроженец Симбирска. Еще одним сотрудником Пушкинского Дома, симбирянином, является Александр Сергеевич Поляков, проживший очень короткую жизнь. Родился 10 ноября 1882 года в селе Ундоры Симбирского уезда, умер 4 октября 1923 года в Петрограде. Его биография мало известна. Учился в Симбирской гимназии и Казанском университете, работал писцом в Симбирской губернской земской управе. Обо всем этом можно узнать из документов Симбирского губернского жандармского управления.
А. С. Поляков значится в списках лиц, состоящих под негласным надзором в 1904-1905 годах. Проживал будущий пушкинист во Введенском переулке, в доме Столетова вместе с женой и сыном.
Поляков 29 июля 1905 года участвовал в «незаконном» собрании в земской управе. Еще раньше, в 1904 году, привлекался к дознанию в Казани по делу о принадлежности к Казанской группе социалистов-революционеров. Среди знакомых Полякова значится земский врач Дмитрий Ильич Ульянов и его жена.
В жандармских бумагах есть сведения о жене А. С. Полякова, Елизавете Михайловне. Она родилась в селе Четвертакове Ардатовского уезда и также занималась революционной работой. В 1905 году была арестована в Ардатовском уезде «за политическую агитацию среди сельского населения».
Сообщалось, что отец Полякова учительствовал в селе Ундоры Симбирского уезда.
А. С. Поляков печатается в изданиях: «Русский библиофил», «Бирюч», «Библиографические листы», «Отголоски нашей жизни», «Жизнь искусства». Свои материалы он печатал под псевдонимами: А. П., Александр П., П., Ред., Ундорский А.
В 1917 году Поляков, сотрудник Пушкинского Дома, в  Чирикове  приобретает  библиотеку П. В. Анненкова у его сына и доставляет ее в Симбирск, где она хранилась десять лет, до передачи ее в Пушкинский Дом.
В 1922 году выходит книга Полякова «О смерти Пушкина (по новым данным)». Работа получила высокую оценку. Критик И. А. Гладких так отозвался о ней: «В первом труде очень важными и ценными являются впервые опубликованные некоторые письма, донесения, исторические справки, записки и прочее. Помимо литературного текста, вторая половина труда состоит из примечаний (которых насчитывается 172), исчерпывающих почти всю современную библиографию вопроса о дуэли и смерти Пушкина.
Правда, автор этого труда не скрывая говорит, что базируется на громадной важности солидном труде П. Е. Щеголева: «Дуэль и смерть Пушкина», каковой труд явился для него как бы канвой, но публикуемые впервые автором данные проливают свет и дают новые пояснения к дуэли Пушкина или подтверждают нерешительно высказанные П. Е. Щеголевым догадки.
Печатаемые в труде автора документы, бывшие раньше в архиве так называемого III отделения тайной полиции, в настоящее время находятся в рукописном отделении Пушкинского Дома, куда они были переданы по постановлению Российской Академии наук. В первые дни революции, когда архиву департамента полиции угрожала опасность быть уничтоженному толпой, Академия наук, по почину и заботами Пушкинского Дома, получила разрешение от Временного правительства перевезти документы в свое помещение. Многое было уничтожено, разрушено, сожжено толпой, но архив  отделения и департамента полиции оказался почти нетронутым и был перевезен в Академию наук».
В книге впервые публикуются анонимные письма, полученные влиятельными в то время лицами - поэтом Жуковским и графом Орловым.
В книге Поляков делится своими мыслями о Пушкине. «Темные стороны характера Пушкина были недостатками все-таки гениального человека, а не кичливой, самодовольной и пошлой бездарности. Он и мал был по-своему».
Памяти Полякова было посвящено издание Пушкинского Дома: «Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина» Б. Л. Модзалевского, Ю. Г. Оксмана и М. А. Цявловского (Пб., Атеней, 1924). Здесь была опубликована статья «Кто был автором анонимных пасквилей на Пушкина» Б. Л. Модзалевского, «Апокрифическое письмо имп. Николая к Пушкину» М. А. Цявловского, «Мог ли иностранец написать анонимный пасквиль на Пушкина?» Б. В. Томашевского, а также «Бумаги о дуэли и смерти Пушкина из собрания П. И. Бартенева».
В Ульяновском Дворце книги имени В. И. Ленина хранится отдельный оттиск из «Записок Симбирского областного естественно-исторического музея» под названием «Симбирский губернский музеум. Историческая заметка» с автографом А. С. Полякова: «Дорогому Василию Спиридоновичу Спиридонову на добрую память. Петроград 1915 V/24 от автора».
Автор повествует об истории Симбирского губернского музея, открытого в городе в 1838 году, который, по плану учредителей, должен был служить хранилищем симбирской старины, этнографических коллекций, показательной выставкой кустарного и фабричного производства, одним словом, учреждением, в котором было бы собрано все характерное, все выдающееся из родной культуры и из естественных богатств Симбирской области в прошлом и настоящем.
«Своей организацией и коллекцией музея обязан был главным образом Петру Михайловичу Языкову»,- писал Поляков.
Имя П. М. Языкова - брата известного поэта - почти забыто, и только временами встречаются о нем отдельные упоминания, между тем как для изучения Симбирского края он сделал чрезвычайно много как этнограф, а главным образом как геолог. Перед его памятью виновата не только симбирская историография, но и печать, не давшая ни одной солидной публикации об этом, по мнению самого А. С. Пушкина, «чрезвычайно замечательном человеке».
П. М. Языков родился в Симбирске 26 июня 1798 года, кончил в Петербурге Горный кадетский корпус, потом готовился к профессорской деятельности, но семейные обстоятельства принудили его покинуть столицу и заняться сельским хозяйством в родном Языкове.
В 1838-1841 годах, сопровождая больного брата, известного поэта Н. М. Языкова, за границу, он усердно занимается геологией и палеонтологией, а возвратившись в Симбирск, много работает по специальности. Умер он 17 июня 1851 года в имении жены (урожденной Ивашевой) в селе Ундоры. Похоронен в Языкове.
Более скромный вклад в Пушкиниану внес Николай Николаевич Столов (1892-1941). В 1921 - 1923 годах он работает в Симбирском губполитпросвете заведующим библиотечным подотделом. Он выступает с докладами «Современные проблемы пушкиноведения», «Пушкин и его рукописи в Симбирской губернии». В 1936 году старший научный сотрудник Литературного музея в Москве. В 1938 году ему присвоена бронзовая Пушкинская медаль.
Перед войной Столов - старший научный сотрудник библиографического отдела «Наука» Фундаментальной библиотеки по общественным наукам Академии наук СССР, а 6 июля 1941 года уходит добровольцем на фронт и вскоре погибает в боях под Киевом.
Литературоведы и историки хорошо знают пособия Н. Н. Столова: «О Пушкине», «Галерея великих писателей (Лермонтов, Крылов, Пушкин и другие)». После гибели литературоведа, в 1952 году, вышла книга «Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем. 1918-1936», одним из авторов которой был Столов.
Заканчивая рассказ о симбирянах-пушкинистах, следует отметить, что их вклад в исследование творчества великого поэта неравнозначен. Но их объединяет главное-любовь к пушкинскому наследию, страстное желание сделать его имя бессмертным. Этому благородному делу они посвятили немало времени и труда.